- Ильхам Гейдарович, спасибо большое за возможность этого интервью. И первый вопрос, может быть, несколько неожиданный для начала. Тем не менее, думаем, что это будет интересно. Я, когда готовился к интервью, увидел, что и Вы, и Дмитрий Анатольевич Медведев часто говорите, что у вас очень близкие, дружеские отношения. Интересно, на чем они основаны, что вас так сближает?

- Это на самом деле так. Я очень рад тому, что у нас с президентом России на самом деле отношения очень близкие, дружеские. Наверное, ряд факторов здесь играет роль. Наверное, потому, что мы представители одного поколения, получили примерно одно и то же образование, практически, в соседних городах, с ранних лет в политике, и до того, как стать президентами, занимались активно различными вопросами, которые представляли большую важность для наших стран. Конечно же, личная симпатия играет не последнюю роль в отношениях между странами, и мне очень приятно, что те отношения, которые сложились у меня с Президентом России, создают очень хорошую основу для наращивания полноценных отношений между нашими странами.

У нас очень много тем для обсуждения. В этот раз я имел возможность дважды встречаться с Дмитрием Анатольевичем - в первый вечер в семейном кругу, на следующий день были официальные переговоры. И мы говорили об очень разных темах, и не только о политике. Поэтому на самом деле этот фактор очень важный для меня. Очень приятно то, что такие отношения существуют, и надеюсь, в будущем они будут укрепляться.

- Но все-таки вернемся к политике. Накануне были официальные переговоры. Какие основные моменты Вы выделили бы в них?

- Повестка дня между нашими странами достаточно широка, и поэтому мы постарались охватить, проанализировать и обменяться мнениями по тем вопросам, которые являются приоритетами. Потому что сегодня между нашими странами сотрудничество осуществляется в различных сферах, и очень эффективно и динамично развиваются отношения.

Мы, естественно, обсуждали вопросы политического взаимодействия, вопросы, связанные с укреплением политического сотрудничества. Для этого есть очень хорошая договорно-правовая база, подписанный в Баку летом прошлого года Договор о дружбе и стратегическом партнерстве. Он как раз и охватывает все эти сферы. Мы детально прошлись по экономической повестке дня, констатировали с удовлетворением, что за прошлый год товарооборот вырос на 40 процентов и приблизился к 3 миллиардам долларов. Несмотря на кризис, в этом году определенное падение товарооборота не такое, как могло бы быть. Структура товарооборота претерпела качественные изменения. Все это результат прочных политических отношений между нашими странами.

В гуманитарном сотрудничестве было также с удовлетворением отмечено, что за время после моего предыдущего визита в Москву состоялись очень значимые события - открытие филиала МГУ в Баку, открытие Русского культурного центра. То есть это практическое выполнение решений, которые были приняты, и эти решения оперативно осуществились.

Вопрос урегулирования Нагорно-Карабахского конфликта и роль России как сопредседателя Минской группы ОБСЕ были в центре внимания. Энергетический диалог продолжается, и он охватывает новые сферы. К традиционному сотрудничеству в нефтяной сфере и в сфере электроэнергетики добавляется газовый компонент. Это важный элемент и двусторонних отношений, и также регионального развития. Перечислить все, о чем мы говорили, конечно, трудно. Но даже то, что я назвал, вот эти темы, на которых мы больше всего концентрировались, показывают, насколько наши отношения носят стратегический характер, насколько они охватывают различные сферы, и по всем этим направлениям между нами есть взаимопонимание, сотрудничество и желание двигаться вперед.

Успешное осуществление всех программ, которые мы наметили во всех этих сферах, в свою очередь, ведет к более прочным отношениям между нашими странами, между соседями, которыми являются Россия и Азербайджан, отвечает полностью нашим интересам и, уверен, также интересам России.

- Безусловно. Если позволите, чуть подробнее остановиться на одной из нескольких тем, о которых Вы сказали, - на газовом сотрудничестве. Вчера на пресс-конференции Вы и Президент Медведев говорили, что очень велика вероятность заключения газовой сделки. Если можно, чуть подробнее расшифровать, на каких условиях, что, когда может быть сделано?

- Эта тема относительно новая в наших отношениях. Раньше газовое сотрудничество между Россией и Азербайджаном осуществлялось в другом формате. Мы были получателями российского газа где-то до 2006 года. С 2007 года это сотрудничество прекратилось. А сегодня речь идет уже о поставках азербайджанского газа в Россию.

За этот относительно небольшой отрезок времени нам удалось в большой степени осуществить свои инвестиционные проекты, инвестиции в газодобычу, поднять серьезно добычу газа и стать по существу экспортерами. Мы экспортируем около 7 миллиардов кубометров газа на турецкий рынок, часть этого газа реэкспортируется Турцией в Грецию. Таким образом, наш газ физически уже в Евросоюзе. По другому газопроводу мы экспортируем газ в Грузию. И по третьему газопроводу мы проводим обменные операции с Ираном. Из наших соседей, к сожалению, пока только с Россией в газовой сфере у нас практических результатов нет. Поэтому с тем, чтобы восполнить этот пробел, а также с тем, чтобы иметь полную диверсификацию газопоставок, конечно, для Азербайджана российский рынок очень привлекательный.

Российская сторона также заинтересована в этом сотрудничестве, и предложение о сотрудничестве в газовой сфере мы получили от российской стороны еще год назад. Это была инициатива российской стороны, и мы это восприняли очень позитивно. Недавно был подписан Меморандум между «Газпромом» и Государственной нефтяной компанией Азербайджана, сейчас идут переговоры. Я думаю, что они могут и должны завершиться позитивно. Естественно, компании согласовывают все условия – коммерческие, технические, вопросы гарантий, то есть весь комплекс вопросов, которые должны решаться на уровне компаний.

Есть политическая воля двух государств в газовом сотрудничестве. Поэтому при успешном ходе переговоров, естественно, контракт может быть подписан. Из чего он будет состоять, какие объемы газа имеются в виду, наверное, это все будет обсуждено на уровне компаний. Я считаю, что важность этого соглашения именно в том, что открывается новое направление для азербайджанского газа. Россия получает доступ к газу из Азербайджана, и тем самым это открывает перспективы для будущего более полномасштабного сотрудничества в этой сфере.

- Я хотел уточнить, Вы, когда говорили о том, что сейчас наращивается добыча, имели в виду месторождение «Шахдениз» и «Шахдениз-2»…

- Не только. Добыча в Азербайджане осуществляется с нескольких месторождений. Проект «Шахдениз» разрабатывается нами совместно с нашими иностранными партнерами. Помимо этого, мы получаем попутный газ с месторождений «Азери-Чираг», который также идет в общий газовый баланс. Государственная нефтяная компания практически в два раза увеличила собственную добычу, доведя ее почти до 8 миллиардов кубометров. То есть сегодняшний газовый потенциал Азербайджана, добыча газа – это более 20 миллиардов. Есть потенциал в короткое время нарастить эту добычу. Часть попутного газа с нефтяных месторождений мы закачиваем обратно в нефтяные пласты с тем, чтобы повысить нефтеотдачу. Этот газ может быть использован и для экспорта. Вы отметили проект «Шахдениз-2», который предполагает добычу от 12 до 14 миллиардов плюс к сегодняшним объемам.

- А когда это может произойти?

- Это может произойти, наверное, при разных, конечно, темпах работ, от 3 до 5 лет после санкционирования проекта. Проект пока не санкционирован, и причина того, почему он не санкционирован, именно в том, что у нас нет рынка. У нас не отрегулированы вопросы транзита нашего газа через традиционные пути доставки, транзита дополнительного объема. Необходимо провести переговоры с потенциальными покупателями, потому что газовый бизнес, в отличие от нефтяного, имеет свою специфику. Поэтому в определенной степени произошла задержка санкционирования и, соответственно, разработки проекта «Шахдениз-2» не по нашей вине. И, естественно, Азербайджану, обладающему доказанными минимальными запасами газа в объеме двух триллионов кубометров, а перспективными - 5 триллионов, конечно, очень обидно не иметь возможность добывать газ, который у нас имеется в наличии, из-за того, что не решены транзитные вопросы.

Поэтому я думаю, что главное - это прийти к соглашению и о возможном транзите и о купле-продаже газа между Россией и Азербайджаном, и двигаться вперед. В наших отношениях одним из преимуществ является то, что существует уже транспортная инфраструктура – газопровод, который сегодня способен транспортировать как минимум 5 миллиардов кубометров газа без особых дополнительных инвестиций. В нашем случае не существует вопросов транзита, потому что мы соседи, и тем самым снимается вопрос, который в определенной степени создает сложности. Россия с этим тоже, в общем-то, сталкивалась не раз. То есть, в этом случае это все преимущества нашего сотрудничества. Необходимо только согласовать коммерческие условия с тем, чтобы они были взаимовыгодными, согласовать вопросы гарантий долгосрочного сотрудничества, чтобы никакие моменты, либо конъюнктура рынка не вмешивались в дальнейший ход нашего сотрудничества, и соглашение должно быть таким, чтобы оно потом не подвергалось поправкам с какой-либо стороны. И можно двигаться вперед.

- Если Вы затронули тему трубопроводов, газопроводов, то недавно в прессе, в частности, западной, были сообщения о том, что, возможно, азербайджанские компании войдут в проект Набукко. Насколько это соответствует истине, и в каком вообще состоянии находится этот проект?

- Вы знаете, проект Набукко обсуждается давно. Когда впервые инициатива этого проекта была выдвинута, Азербайджан не рассматривался как поставщик. Другие были поставщики, которые до сих пор для проекта Набукко, по мнению участников этого проекта, являются основными. Мы не является членом консорциума Набукко. Мы рассматривались на первом этапе в качестве транзитной страны для транспортировки газа с восточного побережья Каспия. На определенном этапе мы стали рассматриваться как потенциальный поставщик именно в силу того, что начали наращивать объемы и превратились из импортера в экспортера.

Конечно, для любой страны иметь доступ на новые рынки представляет большой интерес, потому что чем больше рынков, тем больше конкуренции, тем лучше цена, тем больше как бы гарантии того, что поставки не будут прерваны по каким-то причинам. Поэтому в этом плане мы, конечно, заинтересованы в участии в этом проекте в случае, если он будет реализован.

Но отличие проекта Набукко от других проектов, в частности, тех, которые мы осуществляли, в том, что в данном случае строительством трубопровода должны заниматься потребители, а не производители. И, естественно, потребители должны прийти к согласию и по финансовым вопросам, и по поддержке со стороны международных финансовых институтов. Естественно, без серьезной политической поддержки этот проект реализовать будет очень трудно – решать технические вопросы, строить трубопроводы не так-то просто. Мы построили за последнее время трубопровод Баку-Тбилиси-Джейхан, газопровод Баку-Тбилиси-Эрзурум, трубопровод Баку-Супса – это сложнейшие технические проекты с учетом рельефа нашей местности и географии Кавказа. То есть, тут очень много сложностей. Но при наличии политической воли, финансового компонента и при скоординированной, слаженной работе всех членов проекта он может быть осуществим.

Опять хочу сказать, что Азербайджан не является ни инициатором проекта Набукко, ни его участником. А в качестве транзитной страны, если будет обращение к нам обеспечить транзит, то, конечно же, мы это с удовольствием сделаем, поскольку мы, как и любая другая страна, заинтересованы в том, чтобы через нашу территорию транспортировались любые грузы, включая углеводороды. Плюс мы подписались под Энергетической хартией, которая предполагает такую позицию страны-транзитера. В случае если трубопровод Набукко будет построен, то, естественно, при хороших условиях мы можем поставлять часть своего газа в этом направлении.

Но так, как складывается ситуация на сегодняшний момент, трудно сказать, когда этот проект будет сдвинут с мертвой точки и кто это будет делать.

- Тогда позвольте сейчас перейти к еще одной очень важной теме. Я имею в виду Нагорный Карабах. Накануне на пресс-конференции Президент России говорил, что возможно появятся новые подходы к решению этого вопроса. Вы же говорили, что пока прогресса явного нет и это, конечно, расстраивает, но, тем не менее, наметились некие подвижки. Что Вы имели в виду и можно ли ожидать в ближайшее время движения в этом вопросе?

- Президент России и я в своих комментариях на пресс-конференции говорили, в том числе и о том, что необходимо урегулировать конфликт на основе международно-правовых норм, решений ОБСЕ и резолюций Совета Безопасности ООН. То есть, это правовая основа для урегулирования конфликта. И, естественно, эта правовая основа подразумевает восстановление территориальной целостности Азербайджана, вывод армянских оккупационных сил с нашей территории и возврат беженцев на свои родные земли.

Говоря о подвижках и прогрессе, я имел в виду сложный переговорный процесс, который длится уже долго, и последние более пяти лет я непосредственно занимаюсь этим как Президент Азербайджана. За это время были согласованы многие вопросы, которые казались очень трудными для согласования. То есть, обе стороны стремились, с разным, конечно, энтузиазмом и успехом, стремились к тому, чтобы конструктивно решать те вопросы, которые могут быть решены. И, как я сказал, по некоторым вопросам мы согласовали позиции. Принципиальные позиции.

Но оставшиеся вопросы, которые представляют не меньшую важность, чем согласованные, а, может быть, и более важны, к сожалению, пока остаются нерешенными. Есть попытки сопредседателей Минской группы работать очень креативно, очень эффективно. Мы это ценим. Я вчера отмечал роль России, и хочу отметить роль и других сопредседателей, стремящихся помочь двум сторонам решить этот вопрос. И мы, естественно, рассчитываем на то, что армянская сторона будет в конструктивном духе подходить к этим вопросам, подходить в том числе и с позиций международного права. Потому что за рамками международного права этот вопрос решить будет невозможно.

В нашем предложении как раз-таки и находит свое отражение и безопасность тех людей, кто там, в Нагорном Карабахе, сейчас живут и будут жить; находят отражение и вопросы местного самоуправления Нагорного Карабаха; находят отражение и вопросы восстановления территориальной целостности Азербайджана. Решение о статусе Нагорного Карабаха может быть отложено на неопределенное время. В данном случае мы поддерживаем предложение сопредседателей Минской группы. Нужно устранить результаты конфликта, нужно добиться вывода армянских оккупационных сил и с территорий, которые расположены вокруг административной границы Нагорного Карабаха. Мы понимаем важность для армянской стороны иметь наземную связь между Арменией и Нагорным Карабахом, и в данном случае мы не видим тут проблем. Вопросы, связанные с Лачинским коридором, могут быть эффективно решены, так, чтобы не было беспокойства у тех, кто живет в Нагорном Карабахе сегодня, и у азербайджанского населения, которое туда вернется после урегулирования конфликта, в какой-то коммуникационной блокаде.

То есть, мы стараемся подходить к этому вопросу именно так, чтобы его можно было решить. И в нашем предложении, и предложении сопредседателей Минской группы есть сочетание восстановления территориальной целостности, обеспечения гарантий безопасности, возврат всех беженцев и внутренних переселенцев на свои исконные земли вокруг Нагорного Карабаха и в Нагорный Карабах и решение о статусе Нагорного Карабаха в будущем, которое удовлетворило бы обе стороны. Одностороннего решения о статусе Нагорного Карабаха быть не может. Азербайджан не видит своего участия и никогда не будет участвовать в процессах, которые бы предполагали механизм юридического отделения Нагорного Карабаха от Азербайджана. Это наша однозначная позиция.

В то же самое время мы понимаем, что для того, чтобы урегулировать конфликт, те люди, которые там живут, должны чувствовать себя в безопасности, должны иметь возможности для самоуправления, должны жить своей жизнью. У нас в этом плане нет никаких попыток диктата или попыток вмешательства в их жизнь. То есть, я думаю, что комбинация этих факторов может привести к прорыву в урегулировании.

- Ильхам Гейдарович, чтобы коротко подвести итоги нашей беседы: как, на Ваш взгляд, на взгляд Азербайджана, можно добиться сейчас, в непростых условиях, процветания - как политического, так и экономического вообще - на Кавказе?

- Ну, что касается нашей страны, я скажу, что мы довольны теми достижениями, которые имеем. Азербайджанская экономика за последние пять лет выросла в 2,6 раза, расходы бюджета – более чем в 10 раз, бедность сократилась с 49 процентов до 13, безработица как социальное явление практически искоренена. За три месяца кризисного 2009 года рост ВВП составил 4,1 процента, ненефтяного ВВП - почти 14 процентов.

- Несмотря на падение цен на нефть.

- Да, несмотря на падение цен на нефть и определенное снижение добычи в силу определенных технических проблем, которые у нас есть. То есть это говорит, что нам удалось диверсифицировать экономику, убрать зависимость от нефтяного фактора и обеспечить устойчивое развитие страны.

Но, как вы отметили, процветание в регионе, то есть процветание отдельно взятой страны невозможно без сотрудничества, без безопасности и предсказуемости. В этом плане я считаю, что, возвращаясь к началу нашей беседы, отношения между Россией и Азербайджаном – это важный фактор стабилизации в регионе всего Кавказа – и Южного, и Северного. Потому что Кавказ – это единый организм и традиционные культурные, родственные связи между народами, населяющими и Южный Кавказ, и Северный Кавказ, существуют и, уверен, будут существовать.

Поэтому Россия и Азербайджан как две кавказские страны, как страны, которые заинтересованы в безопасности в этом регионе, конечно же, в дальнейшем должны играть ведущую роль в кавказских делах. Эта роль предопределена как историей, так и сегодняшним экономическим потенциалом наших стран, их политическим весом, возможностью влиять на процессы, и мы очень хорошо можем дополнять друг друга в региональных вопросах.

Я мечтаю о том дне, когда в регионе Южного Кавказа будет широкомасштабное сотрудничество. Но добиться этого можно будет только при условии восстановления территориальной целостности Азербайджана и возврата беженцев к своим родным очагам. Тогда сотрудничество в Кавказском регионе будет иметь совершенно другие измерения, тогда страны, до сих пор не вовлеченные в важные проекты, могут почувствовать себя более вовлеченными и, естественно, иметь и экономические преференции, и гарантии безопасности, и политические перспективы. Без урегулирования отношений с Азербайджаном, на мой взгляд, Армении будет непросто выходить и из кризиса, и из политической изоляции, энергетической и транспортной изоляции. И мы готовы сотрудничать, но, естественно, только в случае, когда будет положен конец оккупации и наступит мир.

- Ильхам Гейдарович, спасибо большое еще раз за это интервью, за Ваши интересные ответы.

- Спасибо.