Карабах: о военном паритете, которого нет. 04-05-2011
Генерал-майор Вооруженных Сил Азербайджана Александр Васяк дал интервью главному редактору Нет-Факс Алексею Синицыну.
Алексей Синицын:
- Невозможно не заметить, что армянские военные руководители явно снизили хвастливый тон своих официальных выступлений, даже по сравнению с прошлым годом. В последнее время они стали осторожны и сдержаны. Но, с другой стороны, армянские СМИ охотно тиражируют высказывания некоторых зарубежных экспертов. Например, американца Роберта Фарлея, высказавшего такую странную мысль: «Расходы на оборону Азербайджана значительно превосходят расходы Армении, но у армянских вооруженных сил неплохая репутация». Или небезызвестного военного аналитика Павла Фельгенгауэра с его сомнительным вердиктом: «Азербайджан тратит огромные средства на вооружение. Но качественного скачка не произошло». А вот российский военный обозреватель Александр Гольц даже заявил: «Не секрет, что последние годы Азербайджан закупал много оружия. Но оружие - это все-таки железо». Он тоже считает, что в военном отношении между сторонами существует определенное равенство возможностей.
Я бы сказал, что утверждения о неком «военном паритете противоборствующих сторон» стали своеобразным мейнстримом, главной идеей подобных экспертных оценок. Как вы могли бы их прокомментировать?
Генерал-майор ВС Азербайджанской Республики Александр Васяк, военный эксперт:
- Я с большим сомнением отношусь к мнению «военных экспертов», не имеющих специального образования, не говоря уже об академическом. Кстати, большинство из них никогда в Вооруженных Силах не служило и, тем более, никогда не принимало личного участия в каких-либо военных действиях. Но дело даже не в этом. Лучше зададимся вопросом: о каком военном паритете может идти речь, если военный бюджет Азербайджана минимум в четыре раза превосходит армянский? Кстати, другой военный эксперт, выпускник советской Академии Генштаба Александр Храмчихин, несмотря на свои симпатии к армянской стороне, признает «четырехкратное превосходство Азербайджана в танках, двойное - в артиллерии и ударных вертолетах, пятикратное - в боевых самолетах».
Вооруженные силы обоих государств конфликта сейчас находятся в стадии реформирования и модернизации. Кстати, эта тенденция общемировая и затрагивает не только ядерные сверхдержавы, но и Францию, Китай, Тайвань, Турцию, Израиль, Японию. В военном отношении Азербайджан имеет все возможности развиваться именно в формате этого тренда. В современных войнах решающая роль отводится высокоточному ударному и оборонительному оружию, и оружию, созданному на новых физических принципах. Например, в ходе возможных грядущих баталий по противнику будут наноситься массированные удары непилотируемого высокоточного оружия различного базирования. Может ли Армения позволить себе закупать такие системы вооружения? Вопрос риторический. А расчет получить их от Москвы - абсолютно не состоятелен. Это слишком большая роскошь для России и потом поставки самого современного вооружения в Армению не входят в политическую повестку дня Москвы.
А. Синицын: - Но российский политолог Сергей Маркедонов полагает, что военный потенциал противоборствующих сторон примерно равен. Он даже заявил: «Если азербайджанская сторона настроена на количественные параметры, то армянская - на качественные (ПВО, создание оборонительных систем в Нагорном Карабахе). Это своеобразное соревнование является фактором стабильности». И еще, широкому пользователю абсолютно не известен военный потенциал самопровозглашенной НКР. Если верить неофициальным армянским источникам, то по количеству танков сосредоточенных там, карабахские формирования не уступают Великобритании или странам Бенилюкса и Норвегии вместе взятым.
А. Васяк: - О каком «качественном» армянском ПВО идет речь? Современная война требует применения средств ПВО, предназначенных для поражения тактических и оперативно-тактических ракет на дальностях до 100 км и высотах до 50 км. Как, например, израильский комплекс «Arrow-2», норвежский «NASAMS» или экспортный российский С-300. Тогда два-три десятка уже устаревших ракет «Скад», имеющихся у Армении, становятся совершенно бесполезными. Но у Армении даже в отдаленном будущем не будет никаких финансовых возможностей приобрести подобные системы ПВО.
А есть ли у Еревана, в отличие от Баку, финансовая база, чтобы приобрести средства огневого поражения с лазерными головками наведения? Это - устройство, которое, находясь на самоуправляемом снаряде, следит за целью, управляет полётом снаряда на всей его траектории и способно вырабатывать команды для его автоматического наведения на цель. Для армянских военных такая головка - несбыточная мечта. Как, впрочем, и весьма дорогостоящие средства электрооптической активной защиты от высокоточного оружия, типа российского комплекса «Штора-1».
Кстати, с каких пор, желание зарыться как можно глубже в землю, что делают армяне в Карабахе, является свидетельством качественного обновления Вооруженных Сил? Они могут сколь угодно насыщать свою оборону, но в современной войне, как считают крупные американские теоретики во главе с Уильямом Линдом, «массирование и огневая мощь перестанут быть решающим фактором». Более того, высокая концентрация войск может стать фактором неблагоприятным, так как облегчает нахождение целей для уничтожения.
Давайте посмотрим на любой из современных локальных конфликтов и сразу убедимся, что громкие и хвастливые заверения о непобедимости как-то сразу улетучиваются после применения одной из сторон современных средств поражения. Во все времена принципы достижения победы остаются неизменными: во-первых, не допустить нанесения поражения своим войскам и, во-вторых - нанести противнику такие удары, после которых от его патриотизма и высокого боевого духа не останется и следа. Армянские «Скады» и «Точки-У» могут быть уничтожены на траектории современными средствами поражения (С-300, Тор2м, норвежской NASAMS, израильской «Хома») и одновременно по «неприступной» обороне, системе управления, ПВО, огневым позициям, базам и пр. могут быть нанесены сокрушительные удары высокоточным оружием с лазерными и другими головками самонаведения. Наш бюджет позволяет всё это приобрести, поэтому я говорю о нашем превосходстве.
И потом, все понимают, что разгром противника в Карабахе должен быть максимально быстрым, подлинным блицкригом. Его реализация потребуют от боевых единиц, даже самого нижнего уровня, гибких действий на основе знания и понимания намерений вышестоящего командования. То есть, азербайджанский солдат должен будет действовать по передовой американской теории -«теории OODA» («observation-orientation-decision-action» - «наблюдение-ориентировка-решение-действие»). И здесь одной выучки мало - необходимы современные средства наблюдения, информационные ресурсы управления боем. Армянская сторона ничего подобного приобрести не может, а высокоточное оружие, новейшие средства связи и распевание победных песен - отнюдь не одно и то же.
А. Синицын: - Вот мы и затронули психологический аспект. Признаюсь, меня шокирует тот факт, что некоторые военные аналитики как-то безоговорочно признают моральное превосходство армянской армии, и, якобы, более высокий уровень подготовки офицерского состава в Армении. Обойдусь без прямого цитирования «экспертов», но как бы вы могли прокомментировать подобные утверждения?
А. Васяк: - На основании чего они появляются? Кто и когда оценивал уровень подготовки армянского офицерского корпуса? Разве кого-либо из экспертов или военных наблюдателей приглашали на бесконечные маневры, которые проводят армянские вооруженные силы? Кто-нибудь видел их, хотя бы, на полигонах? Даже репортажи с широко разрекламированных учений по армянскому телевидению не показывают. А, может быть, «эксперты» были приятно удивлены выучкой армянских военнослужащих в парадных расчетах? Но она и у наших ребят не хуже и, если судить о потенциале армии по парадам, то тогда с северокорейскими войсками вообще никто конкурировать не сможет. И ещё - останется ли боевой дух на столь высоком уровне после нанесения точечных ударов и осознания того, что от них «спрятаться» невозможно?
В Армении привыкли делать обнадеживающие для себя прогнозы из опыта последней военной кампании. Но сегодняшние реальности совершенно другие. Мне очень близка мысль немецкого военного теоретика, генерала бундесвера Франца Уле-Веттлера: «В прежние времена командующий мог быть уверен, что грядущая война будет напоминать войны, имевшие место в прошлом. Это давало ему возможность анализировать прежний опыт и черпать из него подходящую тактику. Сегодня командующий войсками лишен такой возможности. Он знает с определенностью лишь одно: тот, кому не удается адаптировать опыт прошедшей войны к новой реальности, обречен на поражение в следующей войне».
